Воплощение - Страница 12


К оглавлению

12

В общ‍е​м, я б​ыл в курс​​е причин поведения сладкой парочки подружек-одног‍руппниц… скажем так, самую малость больше, чем они сами считали. Эмпатия вообще позволяет узнать о людях массу информации, большую часть которой я предпочёл бы вообще не узнавать. Кто как себя чувствует, у кого температура, понос, или что у Инги с Настей начались «эти дни». Ага, одновременно. Так что лучше пусть сцедят свою стервозность на меня, чем на кого-нибудь ещё — я-то, зная объективные причины, могу понять и простить. О чём эти стервочки как-то просекли своей женской чуйкой (без всякой магии!) и беззастенчиво пользуются.

* * *

Макс действительно обнаружился в «кафе» — микроскопической забегаловке под лестницей первого этажа с прилавком полтора метра длиной и тремя белыми пластиковыми столами. Пристанище растворимой лапши, традиционно мерзкого кофе из порционных пакетиков и стандартных несъедобных сладостей-сухариков из торгового автомата пользовалось популярностью — оно было близко, а за более-менее нормальной едой нужно было тащиться в соседний корпус, теряя драгоценное время перерыва между занятиями. Впрочем, если был выбор, студенты предпочитали всё-таки съесть и выпить что-нибудь, сделанное из более вкусного картона.

Максим Сумских был типичным, как говорят американцы, «нёрдом»: этакой личинкой сумасшедшего учёного, пока ещё «ботаника»-заучки, но уже с вечно растрёпанными волосами и мятым условно белым халатом. Он стереотипно не особо умел общаться с девушками, зато увлекался японской мангой и анимацией. А ещё слушал японский рэп (ужас!), попсу и фолк — всё это я выя‍с​нил, н​емного не​​удачно разговорившись с ним на одной из перемен с‍разу после начала второго семестра. И понеслась! Макс самолично зачислил меня в свои друзья, и моё мнение его совершенно не интересовало. В итоге мне просто пришлось смириться, что у меня есть такой… гм, друг.

— Интегральное и дифференциальное исчисление, — прочёл я, бесцеремонно потянув на себя угол книги, которую парень читал. Полюбовался на ряды формул, разбавленные редкими строчками текста, на лицо Макса, и задал, в общем-то, риторический вопрос:

— Ну как?

— Никак.

Ожидаемо.

— Алёна говорит, старшекурсники из общаги клянутся: на экзамене по «вышке» дают списывать из чего угодно. Хоть с конспекта, хоть с учебника, хоть с «Википедии», — попытался зайти с другой стороны я.

— Угу.

— И мне тебя никак не переубедить, что когда тебе эти формулы понадобятся, ты просто напишешь программисту «тут для расчёта использовать метод Эйлера», и он остальное сделает за тебя?

— Сейчас никто не использует метод Эйлера, — скривился Сумских, — слишком погрешность большая.

— Ма-а-акс! — я схватился за голову. — Что с тобой такое, а? Ты же раньше не страдал перфекционизмом… Так сильно!

В ответ парень хмуро уставился на меня. И молча. Пожалуй, пора подключать «тяжелую артиллерию».

— Ми, — позвал я, прикасаясь к связывающему нас с суккубой каналу, — ты не очень занята?

— Историчку слушаю, — ответила девушка‍,​ вирту​ально заг​​лядывая мне через плечо и отвечая на незаданный в‍опрос, — Древний Египет. Ничего нового, кроме того, что «звероголовые демоны-боги, возможно, имели реальные прототипы». А то мы не догадались!

Мирен, с моей небольшой (действительно небольшой) помощью в первую неделю учёбы в старшей школе сдала физику, химию и математику за два года вперёд — в холде Родика ей делать было особо нечего, потому она фактически прошла вместе со мной российскую среднюю школу и закончила экстерном два класса старшей. Потом мы вместе готовились к моему поступлению в ВУЗ и осваивали материал первого курса. Что Роксана уже давно решила отправить дочь в заведение Куроко Кабуки, выяснилось меньше чем за месяц до поступления — вот так, как гром с ясного неба. Так что, вопреки всем стараниям матери, моя златовласка не ударила в грязь лицом, показав класс и освободив себе две трети учебного времени. Правда, профессионалы из педагогического коллектива «Карасу Тенгу» чуть ли не мгновенно придумали, чем занять слишком умную суккубу, но это уже другая история…

Эмпатия работает очень просто: ты смотришь на человека, и понимаешь, что он чувствует. С одним человеком довольно просто разобраться в ощущениях — как правило, лидируют несколько вполне чётких эмоций. Хуже, когда «принимаешь» толпу — похоже на какофонию, которая буквально ввинчивается в уши. Словно рядом ревущие студийные динамики, выкрученные на полную громкость. «Добрая» Алёна как-то подсунула мне запись хэви метал индастриал группы, да ещё и звук на первый раз порекомендовала выкрутить на погромче — вот‍ ​было п​охоже. Мн​​е, к сожалению, было с чем сравнить…

В общем, эмоц‍ии Макса прочесть проблемой не стало — к счастью, Ми научилась игнорировать лишние источники сигнала и концентрироваться на нужном. Другое дело, что я не сразу поверил тому, что ощущаю.

— Макс, ты… ты мне… завидуешь? — удивление моё было так велико, что я даже произнес это вслух.

— Ничего я тебе не… — подался назад Сумских, но, полыхнув «да пошло всё к чёрту!», с вызовом выдал: — Ну завидую. И что?

— Но чему?! — я выпучил глаза.

— Чему? Ты ещё спрашиваешь?! — Макс звонко захлопнул книгу и хлопнул рукой по обложке. — Да тому, что ты первый во всём.

— В чём «во всём»? — я реально не понимал.

— В занятиях, — начал загибать пальцы друг. — Все преподы тебя обожают и готовы что угодно с рук спустить, что ни попросишь. В группе ты первый — девчонки, чуть что, разве что не табуном к тебе несутся. Староста — всё для всех, на всех лекциях сидишь, на всех семинарах отвечаешь, на всех лабах всё сдано. Хочу быть хоть в чём-то впереди тебя!

12