В общем, теперь, когда нас стало трое, общение шло строго «голосом», а о передаче «картинки» из памяти, или представленной, нужно было заранее предупреждать. Наверное, мы с Ми так или иначе найдём способ разделять информационные потоки, уже кое-что получалось — но держаться «ролей» в виртуальности нам придётся, похоже, ещё долго. Юки-онна должна «видеть» вокруг себя внутренний мир в привычном ракурсе — только так она однажды сможет окончательно адаптироваться. А пока нужно было показательно морщиться на «Дмитрий-семпай» и старательно показывать, какой он я — простой русский студент-второкурсник с непростыми магическими способностями. Кстати, о способностях. Тут тоже всё было… мягко говоря, непросто.
— «Экзорцист»? — я переглянулся с точно так же ничего не понимающей Мирен и уточнил: — Человек, который избавляет других от одержимости демонами? И это я? Даже как-то… иронично, учитывая ситуацию.
Разговор случился тридцатого августа — это был первый день, когда Куроцуки смогла более-менее уверенно чувствовать себя в ментальной проекции. Мы совместно «нарисовали» себе комнату в японском стиле — с татами, низкими столиками — котацу и стенами-седзе из тонких реечек, оклеенных бумагой. Да, вот таков традиционный японский быт: оставить вас без дома может не только ураган, землетрясение или цунами, но и чересчур расшалившаяся кошка. С другой стороны, и восстановить разрушения можно при помощи скотча, клейстера и пачки бумажных листов.
— В случившемся только моя вина, — Нанао, сидящая на корточках, не вставая низко поклонилась, уперевшись лбом в циновки. — Мне нет прощения, и нет права просить его.
— Не кори себя, ничего плохого не случилось, — мягко произнесла Ми.
Выговорить подобное и не показать своих истинных чувств тут стоило суккубе определённых усилий. С другой стороны, ни слова лжи: плохого действительно не случилось, наоборот, одна сплошная польза. Вот опять новую информацию узнали. «Плохо» и «хорошо» — во многом субъективные понятия. Именно из-за этого в любом событии есть и плюсы, и минусы. Просто в некоторых положительную сторону найти тяжело даже с лупой…
— «Экзорцист» у нас значит не то, что в Европе, — одной из особенностей Куро-тян было мгновенное переключение между разными видами деятельности. Или, вот как сейчас, темами в разговоре. Профессиональный навык для киллера, кстати. — Японские экзорцисты — убийцы демонов и магов. Не отдельная организация, а специалисты в составе боевых отрядов.
— В боевых отрядах шиноби? — уточнила Ми.
— Наёмников, — вот Куроцуки свои эмоции скрыть тут не могла, и потому заметно поморщилась, как от зубной боли. — Убийцы-шиноби могли входить в состав отряда наёмников.
Из кучи случайно показанных юки-онной отрывков воспоминаний примерно половина приходилась на детские, среди которых, в свою очередь, отдельное место занимали истории из прошлого клана Куроцуки. Это после одиннадцати лет, убедившись в слабом даре, девушку списали в «генетический мусор» и стали готовить как оружие, скорее дрессируя, чем уча. А до… Вот шестилетняя малышка вместе с другими детьми зачарованно слушает пожилую женщину в кимоно — одну из старейшин. Старейшина, пусть её волосы седы до снежной белизны, принципиально не пользуется никакими письменными источниками: всё, что нужно, она помнит. И с выражением рассказывает маленьким слушательницам — в данном случае о событиях шестнадцатого века. Хорошо рассказывает — у тех, кому адресован рассказ, горят глазёнки и сжимаются кулачки от переживаний за героев повествования. Которое — это маленькие юки-онны уже знают — может закончиться хорошо, а может и нет. А вот чего детям понять предстоит только через несколько лет — что у «хороших» руки по локоть в крови, а вся доблесть, весь героизм и все жертвы, свои и чужие — просто потому, что кто-то вовремя заплатил за это. В общем, прочувствованные рассказы такие, поучительные.
Особенно поучительной, как по мне, была сама история клана, вплетённая в историю Японии. Во-первых, сами «Живущие под тёмной луной» никогда не были первым по силе объединением, да и как ниндзя не сказать, чтобы прямо блистали. Никакой специализации у них не было — брались и за заказные убийства, и за охрану, и за курьерскую работу и просто контрабанду таскали, причём на деревню юки-онн вышли именно из-за последнего. Горная перевалочная база, она же медицинский центр и центр отдыха и реабилитации после ранений — снежные девы в месте Силы с большим количеством подвластной им стихии могли смешать со снегом, льдом и и камнями любой отряд вплоть до армии численностью. Этакая идеальная крепость, из которой, к тому же, вело множество тайных троп, известных только местным. Вот эта «крепость» и осталась тем единственным уцелевшим куском от некогда большой и сильной организации. Зато, в отличие от подавляющего большинства одарённых, жители горного оплота не сдались, не ушли из внешнего мира, замкнув своё убежище куполом холда, и упорно хранили свои древние традиции. Даже не знаю, чего в этой верности прошлому больше — доблести или идиотизма…
— Экзорцисты всегда были одиночками, в отличие от остальных одарённых у них не было своей деревни или местности. Приходили, словно из ниоткуда, нанимались — их охотно брали для противодействия магам и демонам в рядах врагов. Когда магия стала уходить из внешнего мира, экзорцисты стали встречаться всё реже, пока совсем не пропали. — прочла короткую лекцию Нанао. — Юми-обачан… Старейшина Юми говорила, что экзорцистов на Островах и на материке никто не видел несколько веков. Почти все теперь считают их выдумкой, этакой страшненькой сказкой, которой можно пугать детей, чтобы те слушались. «Если ты будешь капризничать, придёт страшный экзорцист и заберёт твою магию».